Зарисовка на дорожную тему...

[serj44]

Как минимум раз в месяц я провожу одну ночь в поезде. Вру - две. Ночь с пятницы на субботу из Москвы в Кострому и ночь с воскресенья на понедельник обратно. Не очень люблю поезда. Не очень люблю дорогу. Раньше любил, но раньше я был моложе и умел спать даже стоя в автобусе. А сейчас так уже не умею. Сейчас вообще не умею спать в дороге. То ли я стал слишком раздражительным и восприимчивым, то ли люди стали громче храпеть, полки сузились, подушки ожесточились, поезда расшатались.. Так или иначе, но две ночи в месяц я не сплю и при этом нахожусь в поезде. Крайне редко, но от самой дороги у меня всё-таки остаются хорошие впечатления и тёплая память. Я прячу эти воспоминания в самые тёмные и надёжные уголки своего воспоминания-хранилища, чтобы они не выцвели на солнце и не испортились от жары. Иногда я достаю их, рассматриваю со всех сторон и улыбаюсь. Разумеется, удобней всего делать это в поезде, когда в очередной раз не могу заснуть. Но, как бы тщательно я не хранил свои воспоминая, они всё-таки умудряются.. Нет, не поблекнуть и даже не испортиться.. Сложно это объяснить, но они умудряются обрастать деталями, которых у них не было. Прихватывают кусочки соседних воспоминаний, цепляют мишуру мимолётных видений, втягивают в себя мои размышления на тему "а что бы было, если бы в тот момент я сделал то или сказал так" и превращают эти токи и таки в свою реальность. Реальность, которой не было, но которую я помню так, как-будто она была. Это я запишу так, как оно было, чтобы еще через пять лет сравнить с тем, которое останется у меня в голове и обрастёт новыми подробностями.

многа букав в скрытном море

Электричка от Обнинска до Москвы ехала как-то уж очень неторопливо и вяло. За окном проползали огоньки чужих мне городов и деревень, я сквозь музыку в наушниках слушал сообщения о станциях и немного дремал. А потом совершенно внезапно добрая бабушка с огромной сумкой продала мне баночку пива, и жить стало немного легче. Правда, почти сразу после того, как я эту баночку открыл, в вагон телепортировался наряд полиции из трёх человек. Огляделись и сели впереди меня. Ну, хотя бы спиной ко мне. Пивопитие в такой близкой к экстремальной ситуации - то еще развлечение. Зато электричка заметно ускорилась и время буквально понеслось вперёд. Последние глотки из банки я сделал, уже выходя из электрички в Москве. Покурил, как обычно на Киевском и отправился на Ярославский. Стоять в очередях за билетами мне не очень хотелось, а потому я просто подошел к кассе для инвалидов, наклонился и спросил у сидевшей там женщины, нельзя ли мне купить билеты у неё. Оказалось, что очень даже можно. Купил. Усмехнулся, заметив, что изрядно прибавил этой женщине работы - следом за мной подтянулись люди из очередей и образовали новую.. очередь. А я бодрой походкой отправился в кафешку на втором этаже зала ожидания. Перекусить, почитать книжку с планшета и может немного пообщаться, если кто-нибудь будет в вк онлайн. Ну, и разумеется, попить пива в спокойной обстановке без всякого экстрима.



Её я не столько увидел, сколько услышал. Точней, сначала я её услышал. — Привееееет! Ты чего сбежал! — громко закричали почти у меня за спиной, и я обернулся. Я не сбегал ни от кого в тот день, но не обернуться не мог - любопытно же, от кого там сбежал.. и кто сбежал. Забавная девушка с кудрявым одуванчиком на голове, совсем чуть грубоватым лицом, красивой грудью(не мог не отметить), невысокого роста с плотной, но ладной фигуркой, забавной походкой, смуглой кожей и чем-то таким странным в мимике и поведении, что мне поначалу показалось неестественным и наигранным. Буквально по первому взгляду у меня сложилось ощущение, что сейчас я буду смотреть спектакль с не очень опытной актрисой, которая то ли не доигрывает, то ли слегка переигрывает. Ощущение это усилилось, когда она подсела за соседний со мной столик к парню в кепке. Обычный такой парень с помятым лицом еще несущим на себе отпечаток былой хитрости едва заметный под плотно севшей маской скуки и раздражения. Очень похоже было, что сбежал он от одувана по той причине, что она его раздражает. Сидел я так удобно, что ворочаться или оборачиваться для того, что бы их видеть, мне не приходилось. Спокойно пил пиво, читал и краем глаза наблюдал за ними. По разговору мне показалось, что они давно знакомы. Вначале так показалось, а потом до меня дошло, что у девушки просто такая манера общения. Она очень плотно присела ему на уши, рассказывая что-то про своего брата, потом про Испанию, где прожила пятнадцать последних лет, потом стала его пытать, пытаясь его втянуть в разговор и рассказать что-нибудь о себе. Очень стойкий партизан ей попался - так она из него ничего и не вытянула и вскоре заскучала. Уйти от него ей, кажется, было не удобно и она что-то вяло рассказывала и стреляла глазами по сторонам. А я наблюдал за ней и пытался анализировать. Мне просто было любопытно, что она из себя представляет и почему так себя ведёт. Когда она заказывала у официантки еще пива, то и с ней разговаривал как со старой знакомой, а всё никак не мог понять - по жизни у неё так или она просто в алкогольном или еще каком угаре так себя ведёт. Всё, что я смог понять - у неё эйфория. Прям конкретный такой подъём. И она действительно переигрывала. В какой-то момент я слегка зазевался и она поймала мой взгляд. Пришлось улыбнуться и подмигнуть. Вот тут она прямо расцвела, а я понял, что сейчас она присядет на уши мне. В общем-то, мне было скучно и я был совсем не против еще поизучать её, но уже имея возможность не только следить за ней исподтишка, но и поговорить. Как назло как раз в этот момент за мой столик присел еще один кепка с баклашкой пива. Других свободных мест действительно не было и я мрачно смерился. Даже вяло пообщался, реагируя междометиями на его рассказы о том, как он любит маму, как давно её не видел, какой дурной становится по пьяни, какие дурные в наше время бабы(это она спалил Одуванчика и её возобновившийся разговор с её Кепокой), как он хочет домой и как долго ему еще ехать, а прораб мудак грёбаный, но не на того напал и он не пальцем деланный, а по пьяни дурной и только из любви к маме не...



Объявили прибытие моего поезда, и я, вежливо попрощавшись, отправился курить и располагаться на своей нижней полке. Была надежда, что повезёт нарваться на такого проводника, который бельё заранее раскладывает. Не повезло - белья не было. Пришлось сидеть за столиком, читать и ждать. А еще думать о той странной девушке, продолжать строить гипотезы относительно её и жалеть, что так и не удалось пообщаться. Я размышлял о том, как могла сложиться беседа, подсядь она к тому, кто никогда не прочь пообщаться, а не к хмурому чуваку, которому общение нужно не было. И тут.. — Привет! — как гром посреди ясной погоды у меня прямо над ухом уже знакомый голос. Я поднял глаза, слегка задержал взгляд на весьма приличных размеров груди обтянутой полосатой кофточкой и дальше уже с улыбкой на лице встретился с ней взглядом. Она улыбнулась в ответ, непринужденно потискала моё плечо и... И тут я встал и обнял её. Просто обнял и похлопал по спине. — Привет! Давно не виделись! — ответил я и снова сел. И вот тут мне окончательно похорошело и стало совершенно ясно, что поездка удалась — она совсем не удивилась такому моему поведению, а только шире улыбнулась, подёргала меня за мой хвостик на макушке и ушла на своё место устраиваться. Я быстро раскатал свой матрас, закидал подушку в наволочку, расстелил простыню и продолжил наблюдать за ней. Она поговорила с проводнице(опять как со старой знакомой), попыталась развести на общение очередного угрюмого хмыря, что сидел напротив неё за боковым столиком, а затем помогла ему расстелить его постель, явно пытаясь поскорей от него избавиться. Угрюм намёка не понял и остался сидеть на своём месте за одним с ней столиком. Она чуть повздыхала и обернулась. Хмурое выражение её лице быстро расплылось в улыбку, поймав мою. Ей очень шло улыбаться. Не очень красивое, если честно, лицо становилось как минимум миловидным. Она подошла, взяла меня за руку и потащила на улицу. Там шел мокрый снег и дул промозглый ветер, солдаты грузились в наш вагон, проводники проверяли их документы, я еще не снял куртку, а она тут же вся съёжилась в своей тонкой кофточке и шмыгнула ко мне в специально по этому поводу расстёгнутую куртку. Прижалась ко мне спиной, закурила сама, сунула мне в рот сигарету, потёрлась о меня спиной, шлёпнула меня по руке, когда попытался прикрыть её курткой и защебетала. Она рассказывала о том, как она рада, как офигел и расстроился её брат, когда она позвонила и сказала ему, что едет обратно, а визу ей уже дали, а в Испании у неё муж и дети, а брат ей пятнадцать лет назад в шутку сказал, что еще лет десять не увидимся, а... В общем, она болтала без умолку, а я просто слушал, искренне ей улыбался и осторожно, стараясь не получать больше по рукам, ловил пределы дозволенного, пытаясь своей курткой хоть немного прикрыть её от дождливого снега. — Сейчас этот толстый заберётся наверх и ты пересаживайся ко мне. Ладно? — Она выкарабкалась из моего тепла, снова съёжилась и вопросительно на меня уставилась. И взгляд такой серьёзный, что я даже улыбаться перестал. — Конечно. Подожду, когда он заберётся наверх и переберусь к тебе. — Она порывисто меня обняла и убежала в вагон, протиснувшись между солдатами. У меня так лихо протиснуться не получилось. Впрочем, я и не пытался. Спокойно докурил, подождал дыры в очереди и спокойно прошел внутрь.


— А ты пива не взял что ли?
— Нет. Я же не знал, что встречу тебя. Я честно собирался спать.
— А, ну да, ты же не знал, что я не дам тебе спать! — Она рассмеялась, ткнула меня кулаком в грудь и достала из своей сумки банку пива. Нарочито-воровато огляделась по сторонам, пшикнула открывашкой, прищурилась как-то виновато и вжала голову в плечи. И вот это мне уже не показалось таким уж наигранным. Да, я чувствовал преувеличения во всех её жестах и мимике, но уже начинал думать, что это просто её. Её настоящее, а не работа на публику. Мы сидели друг напротив друга на разложенном матрасе на её боковой полке, пили её пиво, слушали её не очень связную, но очень счастливую речь и ели её плов с курицей. Я честно признался, что не голоден и что поужинал там, в кафе, но она, кажется, не услышала меня - просто ложку себе в рот, затем мне и так до тех пор, пока рис не доели. А потом пиво кончилось. Мне было всё равно, а ей явно хотелось ещё. Спросили у проводницы, нет ли у неё нычки и отправились искать вагон ресторан. Проводники, которых мы встречали по пути, честно предупреждали, что ресторан уже закрыт, а они пивные нычки не держат, но мы упорно шли вперёд. Я молчал и не влезал в её переговоры с проводниками, а просто наслаждался этой забавной ситуацией, очень хорошо представляя, как мы выглядим со стороны.. Она крепко держит меня за руку, часто встряхивает своими роскошными волосами, смеётся, хмурится, с огромной скоростью меняет эмоции на своём подвижном лице, угрожает проводникам, умоляет продать ей пиво, даже немного кокетничает, а потом тащит меня дальше. А я то ржу, то улыбаюсь и говорю одну единственную фразу: — Всё, этот выпотрошен и запытан тобой - пошли к следующему. — Как на странно, но она понимает, что я имею ввиду, и смеётся. — Да, было бы у него пиво, уже раскололся бы под таким моим напором.



До ресторана мы всё-таки добрались, но, как нам и обещали, обнаружили его мирно спящим и закрытым от страждущих и жаждущих посетителей. Она расстроилась - это было заметно. Сильней сжала мою руку и потащила обратно, громко ругаясь. Проводник в вагоне-купе сделал ей замечание и она замолчала. Посмотрела на меня, поймала моё "тсссссс" и палец у губ, выдала мне "тсссссс" в ответ и распласталась по стеночке напротив дверей. Оооо, это было крайне забавно и меня на такие вещи уговаривать не надо. Разумеется, я тут же повторил её жест и операция "люди спят" началась. Мы прокрались вдоль окон треть вагона, а потом одновременно отлипли от стены и превратились в двух розовых пантер. Это было настолько синхронно, что я до сих пор не могу вспомнить, кто первым завёл мотивчик из этого фильма(из розовой пантеры). Таким вот странным шагом в такт напеваемому "тум-тудум-тутури-тури-тум...тутуду-тудууууум-тудудудудудум..." мы добрались до тамбура родного вагона, расположились в прохладе межвагонья и закурили. Она тут же прижалась ко мне спиной и на этот раз мне было позволено осторожно положить руку ей на живот и слегка придерживать, чтобы она не слишком раскачивалась. В этот момент к нам и заглянула наша проводница. — Тааак! И чего это у нас за праздник тут? — Спросила она, уперев руки в боки. Я виновато улыбнулся и вздохнул. — Просто курим и расстраиваемся, что пива так и не нашли. — Это странно, но она улыбнулась мне в ответ. — Как докуришь, зайдёшь ко мне и купишь курительную ручку. — Она ушла, а мы спокойно докурили. Молча. А затем пошли выяснять, что это за курительные ручки такие. оказалось, что просто ручки с символикой РЖД, но по завышенной вдвое цене. Просто ручка за двести рублей, купив которую, ты получаешь карт бланш на курение. — Да хоть всю ночь кури, — ответила на мой вопрос светловолосая обладательница двухсот моих рублей, отдавая мне ручку. Мы выпили по стаканчику чая в купе проводницы Насти, поболтали с ней о трудных временах и мутных людях, еще раз покурили... на этот раз вместе с Настей. А потом пошли к себе. Точней к Одуванчику на матрас. Я подложил себе под спину подушку и сел, а она устроилась на мне, прижалась к груди и на время затихла. Долго молчать она не смогла, а потому уже через час я знал историю всей её жизни, историю жизни её брата, нахватался странностей из Испании, выучил имена её сестёр и понял, что не буду спрашивать, как её зовут, чтобы не разрушить такой банальностью такие странные и тёплые отношения. Получив несколько царапин на руки, я обнаружил что нельзя класть их ей на живот, совсем нельзя на грудь.. Нет, я без пошлостей и совсем без попыток её облапить - просто их нужно куда-то пристроить, когда на тебе лежит девушка, почти свернувшись калачиком у тебя на груди. Если быть совсем честным с собой, то я её и не воспринимал как объект для охоты. Сейчас, когда прошло какое-то время и я успел проанализировать те события, я понимаю, что воспринимал её как очень милого и забавного зверька.. Котёнок, который в мерзкую погоду потёрся о мою ногу в поисках тепла. я всё-таки пристроил свои руки. Более того, я пристроил их так, что в её бесперебойной речи появились мурлыкающие нотки. То, что я считал интимным и за что в первую очередь боялся получит по рукам, оказалось самым допустимым с её точки зрения - я положил локти ей на плечи и запустил пальцы в её кудряшки. Оказалось, что их можно неторопливо перебирать, а массаж головы кончиками пальцев даже поощрялся потиранием щеки о мой свитер.

Я слушал её несколько часов и отогревался. Нет, в поезде не было холодно. Просто у меня был очередной хондрильно-депрессивный период. А тут такой котёнок. Милый, тёплый и не требующий ничего взамен на отдаваемое тепло. Она говорила до тех пор, пока не начала зевать. Я просто отполз к стенке и растянулся, она тоже легла, прижалась ко мне спиной и позволила укрыть себя рукой. И тут я совершил ошибку. Я показал ей на торчавшую с верхней полки напротив нас пятку. Голая пятка почти на середине прохода. Она хрюкала в подушку, я хрюкал ей в волосы. Мы буквально глотали смех и давились им, не имея никакой возможности остановиться. Думаю, мы запросто могли умереть смеющимися и счастливыми, если бы на нас не шикнула идущая в туалет Настя. Мы угомонились и попытались уснуть. Она засопела буквально через пять минут, а я уснуть так и не смог. Это было невозможно. Она лежала на самом краю и мне постоянно приходилось её держать, чтобы не свалилась на пол. Когда поезд раскачивался и я вынужденно прижимал её к себе, она, почти не просыпаясь, проводила ногтями мне по руке, чуть ёрзала, устраиваясь удобней и снова безмятежно сопела. Лишь под самое утро, когда до побудки осталось полчаса, я осторожно встал, поправил под ней подушку, укрыл простынёй и забрался на свою полку. Как ни странно, но я вырубился. Я проигнорировал все попытки проводницы Насти разбудить меня и встал лишь в тот момент, когда поезд остановился в Костроме. Одуванчик смотрела на меня, но не улыбалась. Серьёзный изучающий взгляд. Я осторожно улыбнулся и тут же был вознаграждён ответной. Мои соседи уже свалили из вагона, я спокойно спрыгнул на пол. Она подошла и обняла меня.
— Как давно мы знакомы?
— Не помню. Очень давно. Возможно, с детства.
— Всю жизнь?
— Может быть - я не помню.
Она улыбнулась в ответ, поцеловала меня в щеку и.. и ушла, ни разу не обернувшись. А я дословно запомнил этот последний наш разговор. Я неторопливо собирался на выход в пустом вагоне и прокручивал в голове её и свои слова. Уже выйдя из вагона, я закурил и протянул сигарету Насте. Она закурила.
— Давно знакомы?
— Нет.. Вчера здесь познакомились. Я даже не знаю, как её зовут...
Не возьмусь описать выражение лица проводницы и тот взгляд, которым она меня одарила. Не возьмусь утверждать, что понял всё и правильно, но помимо безмерного удивления, я определил нотки недоверия и что-то похожее на уважение или может быть зависть.. сожаление и жалость. Не знаю, что она обо мне в тот момент подумала, но на мои прощальные обнимашки ответила вполне искренне.